В 1018-1019 гг. византийский император Василий II Болгаробойца, завоевав Болгарию, признал автокефалию Болгарской Церкви, хотя и лишил ее патриаршего ранга, низведя до Архиепископия.
К тому же Архиепископы Охридские (после кончины Первого и последнего Архиепископа болгарина Иоанна), а вскоре и епископы, назначаемые теперь указом императора, были греки, и поэтому немногие из них заботливо относились к своей болгарской пастве. Таков был, например, Архиепископ Феофилакт, оставивший после себя в числе многих литературных трудов «Благовестник», свидетельствующий о его архипастырской ревности и попечении об окормляемой им пастве.
В тесной связи с византийскими завоеваниями стоит возникновение и распространение в Болгарии ереси богомильской, явившейся своеобразным протестом против угнетения. Окружающую человека действительность богомилы понимали дуалистически. (См. подробнее о них в «Краткой истории болгарской философской мысли». М., 1977. С. 49 — 57, а также в труде Д. Ангелова «Богомильство в Болгарии». М.: ИЛ, 1954. 214 с. Перевод с болгарского.).
В XIV столетии в Болгарии получили распространение еретические учения адамитов (учили о равенстве всех людей, но иллюстрировали эту идею весьма своеобразно — один из ее проповедников, некий Лазарь, ходил по улицам Тырнова в «костюме» Адама), жидовствующих (осмеивали почитание Христа Спасителя, православную веру и проч.), варлаамитов (учили, что Божественный свет на Фаворе сотворен, отрицали иконопочитание).
Ереси эти были осуждены на церковных Соборах в Тырнове в 1350 и 1360 годах.
Хотя для первой Болгарской Патриархии и наступил закат, тем не менее Охридская Архиепископия, явившаяся законной наследницей Патриархата, стремилась продолжить его церковную миссию. Ее пастыри не прекращали совершение богослужений на славянском языке, содействовали сохранению и развитию славянской письменности, всеми возможными силами поддерживали и воспитывали патриотический дух среди своей паствы. Истинные чада Архиепископии считали ее средоточием духовной жизни покоренного болгарского народа и правомерной носительницей славы Болгарской Патриархии как во времена византийского гнета, так и после завоевания всего Балканского полуострова турками вплоть до 16 января 1767 г., когда в связи с проведением Константинопольской Патриархией политики централизации Архиепископия была подчинена Константинополю на правах Преспанской митрополии. Именно в пределах Охридской Архиепископии — в Македонии — в XVIII веке зародились первые проблески болгарского возрождения. А в XIX столетии память о недавно упраздненной Охридской Архиепископии вдохновляла верных чад Болгарии на борьбу за восстановление независимости своей Церкви.
Почти два века болгарский народ находился под греческим игом. В 1185 — 1186 гг. братья Петр и Асень организовали восстание против византийского владычества и освободили Дунайскую Болгарию. В пределах восстановленного Второго Болгарского царства была организована независимая Церковь во главе с Архиепископом. Резиденцией предстоятеля Церкви стала столица Тырнов.
Первый Тырновский Архиепископ Василий не был признан Константинопольским Патриархом. Но вскоре Тырновская Архиепископия настолько упрочила свое положение, что встал вопрос не только о признании ее как самостоятельной Церкви, но и о возведении ее предстоятеля в ранг Патриарха. Это произошло в 1235 г. после заключения болгарским царем Иоанном Асенем II с никейским императором Иоанном Дукой военного союза против Константинопольской латинской империи. Одним из условий данного договора было признание Тырновского Архиепископа Патриархом. В силу договора в том же году был созван церковный собор в городе Лампсаке (на восточном берегу Мраморного моря), который под председательством Константинопольского Патриарха Германа II, при участии множества архиереев, архимандритов и монахов греческих и болгарских признал «незабвенно и неотъемлемо» патриаршее достоинство за Тырновским «Архиепископом Иоакимом, мужем благоговейным и святым, просиявшим добродетельным и постническим житием». С решением собора согласились все восточные Патриархи, приславшие своему собрату «рукописание своего свидетельства».
Необходимо здесь же отметить, что Тырновская Патриархия явилась не новой Поместной Церковью, а, как и Охридская Архиепископия, ветвью прежней Болгарской Патриархии, ее законной продолжательницей.
Вторая Болгарская Патриархия просуществовала 158 лет — со дня признания ее в Лампсаке до покорения Болгарии турками (1235 — 1393). За эти годы она достигла полного расцвета своих духовных сил и оставила церковной истории имена своих славных предстоятелей. Например Тырновский Патриарх св. Иоаким I, выдающийся подвижник Афона и пещерских монастырей на берегу Дуная, а в патриаршем служении прославившийся доступностью и милосердием. Другой Тырновский Патриарх Игнатий известен своей стойкостью и твердостью в православной вере во время Лионской унии (1274) Константинополя с католическим Римом. Но самой светлой личностью этого периода бесспорно является святитель Евфимий (с 1375 г.), имевший несчастье пережить падение своего царства. Это был ревностнейший архипастырь, все свои силы отдавший на благо родной Церкви, своего народа.
Особенно много он потрудился в деле исправления богослужебных книг, за это его иногда называют болгарским Никоном. Патриарх Евфимий создал около себя целую школу писателей из болгар, сербов и русских и сам оставил несколько сочинений, состоящих из жизнеописаний болгарских святых, похвальных слов и посланий. В бедственную войну болгар с турками (1393) он, в связи с отсутствием царя, находившегося на полях битвы, был правителем и опорой бедствующего народа. Святитель показал высокий пример патриотизма, смело отправился в лагерь турок просить их о пощаде народа. Сам. турецкий полководец был изумлен таким подвигом Патриарха, принял его довольно ласково и отпустил с миром. Но после взятия Тырнова турки приговорили Евфимия к обезглавливанию, затем приговор заменили пожизненной ссылкой во Фракию. Год кончины доблестного иерарха неизвестен. В народе о нем сохранилась память как о национальном герое и благодетеле страны. Болгарская Церковь причислила его к лику святых.
С падением Второго Болгарского царства Тырновская кафедра вскоре была подчинена ведению Константинопольской Патриархии на правах митрополии. Таким образом, вместе с утратой политической свободы похоронена была и автокефалия Тырновской Патриархии. «Удар по политической независимости Болгарии, — свидетельствует современный болгарский историк Жак Натан, — являлся одновременно ударом по церковной независимости болгарского народа». Средоточием духовной жизни болгар осталась лишь Охридская Архиепископия, находившаяся под тяжелым игом греков-фанариотов. В 1767 г. и она прекратила свое существование. Болгары остались без своего духовного центра, вверенные попечению нежелательной для них греческой иерархии.

Касаясь современного положения Румынской Православной Церкви, необходимо прежде всего сказать о взаимоотношениях Церкви и государства.
Церковь признается юридическим лицом. «Приходы, благочиния, монастыри, епископии, митрополии и Патриархия, — говорится в статье 186 Устава Румынской Православной Церкви, — являются юридическими лицами общественного права». Отношения Церкви с государством определяются Конституцией Румынии и законом о религии 1948 года. Основные принципы этих узаконений представляются в следующем: свобода совести для всех граждан Республики, запрещение всякой дискриминации из-за религиозной принадлежности, уважение прав всех религиозных вероисповеданий в соответствии с их вероучениями, гарантирование права учреждать Духовные школы для подготовки священнослужителей и церковнослужителей, уважение принципа невмешательства государства во внутренние дела Церквей и религиозных общин.
Государство оказывает Церкви значительную материальную помощь и отпускает большие средства на восстановление и охрану религиозных памятников — древних монастырей и храмов, являющихся национальным сокровищем и свидетелем исторического прошлого. Государство выдает заработную плату преподавателям Богословских институтов. Клир частично получает содержание также от государства и освобождается от воинской повинности. «Зарплата церковных служащих и служащих заведений Православной Церкви, а также расходы на епархиальные и патриаршие центры вносятся государством согласно его годовому бюджету. Оплата личного персонала Православной Церкви осуществляется согласно действующим законам о служащих государства».
Получая помощь от государства, Румынская Православная Церковь, в свою очередь, поддерживает имеющимися в ее распоряжении средствами патриотические начинания государственных властей.
«Наша Церковь не изолирована, — отвечал Патриарх Юстиниан на вопросы корреспондента газеты «Аввенире д’Италиа» (Болонья) от 9 октября 1965 г. — Она считает своим долгом содействовать прогрессу румынского народа в соответствии с линиями, намеченными государством. Это не означает, что мы во всем согласны с коммунистическим режимом, в том числе и по идеологическим вопросам. Однако этого от нас и не требуется».
Следовательно, основой добрых отношении Церкви и государства является сочетание свободы совести с осознанием гражданских прав и обязанностей.
Епархии Румынской Православной Церкви сгруппированы в 5 митрополий, в каждой из которых 1-2 архиепископии и 1 — 3 епископии (6 архиепископии и 7 епископии). Кроме того, в США функционирует Румынская Православная Миссионерская Архиепископия (кафедра в г. Детройте), находящаяся в юрисдикции Румынского Патриархата (основана в 1929 году как епископия, в 1974 году возведена в Архиепископию. Имеет свой печатный орган «Credinta» («Вера»).
Румынская епархия действует также и в Венгрии (резиденция г. Дьюла). Она насчитывает восемнадцать приходов и управляется епископским викарием.
В 1972 году Синод Румынской Православной Церкви принял в свое ведение так называемую Французскую Православную Церковь. Учреждена она была более 30 лет назад священником Евграфом Ковалевским (впоследствии епископ Иоанн). Ее представители заявили, что их группировка является действительным воплощением французского православия, за что осуждалась другими юрисдикциями, в том числе и «Русским экзархатом» на рю Дарю. После кончины епископа Иоанна (1970) эта община (несколько тысяч человек, 15 священников и 7 диаконов), не имея другого епископа, обратилась с просьбой к Румынской Церкви о принятии ее в свою юрисдикцию и создании во Франции автономной епископии. Просьба была удовлетворена.
Румынской Православной Церкви подчиняются также отдельные приходы в Баден-Бадене, Вене, Лондоне, Софии (в Софии — подворье), Стокгольме, Мельбурне и Веллингтоне (в Австралии, где проживает свыше четырех тысяч румын, 3 прихода, в Новой Зеландии 1 румынский приход). С 1963 года в Иерусалиме имеется представительство при Блаженнейшем Патриархе Иерусалимском и всея Палестины.
Для постоянной связи с зарубежными румынскими православными общинами и улучшения обмена студентами с Поместными Православными Церквами Румынская Патриархия учредила в январе 1976 года Отдел по делам румынских православных общин за рубежом и обмена студентами.
Часть православных румын в США находится в юрисдикции Автокефальной Православной Церкви в Америке. Часть румын в Канаде коснеет в Карловацком расколе. Небольшая группа православных румын Германии подчиняется Константинопольскому Патриарху.
Епархии Румынской Православной Церкви на территории Румынии подразделяются на 152 протопресвитератства (наши благочиния) и имеют не менее 600 приходов каждая. Клир насчитывает 10.000 священнослужителей при 8.500 приходах. В одном Бухаресте функционируют 228 приходских храмов, в которых несут службу 339 священников и 11 диаконов. Ориентировочно 5 — 6 тысяч монашествующих обоего пола, проживающих в 133 монастырях, скитах и подворьях. Всего паствы 16 миллионов. В среднем один священник на одну тысячу шестьсот верующих. Имеется два богословских института (в Бухаресте и Сибиу) и 7 Духовных Семинарий. Издается 9 журналов.
Согласно «Положению», принятому Священным Синодом в октябре 1948 года, центральными органами управления Румынской Православной Церкви являются Священный Синод, Национальное Церковное Собрание (Церковный Собор), Постоянный Синод и Национальный Церковный Совет.
Священный Синод состоит из всего служащего епископата Румынской Церкви. Сессии его созываются один раз в год. В компетенцию Священного Синода входят все догматические, канонические и богослужебные вопросы Церкви.
В состав Национального Церковного Собрания входят члены Священного Синода и избранные паствой на четыре года представители духовенства и мирян ото всех епархий (по одному клирику и по два мирянина от каждой епархии). Национальное Церковное Собрание занимается решением вопросов церковно-административного и хозяйственного характера. Созывается один раз в год.
Постоянный Синод, состоящий из Патриарха (председатель) и всех митрополитов, созывается по мере надобности. В период между сессиями Священного Синода он решает текущие церковные дела.
Национальный Церковный Совет состоит из трех клириков и шести мирян, избираемых на четыре года Национальным Церковным Собранием, «является высшим административным органом и одновременно исполнительным органом Священного Синода и Национального Церковного Собрания».
К центральным исполнительным органам относится и Патриаршее Управление, состоящее из двух викарных архиереев Унгро-Влахийской митрополии, двух административных советников, из Патриаршей канцелярии, Органа инспекции и контроля.
По традиции Румынской Православной Церкви каждая митрополия должна иметь в своем соборе мощи святых. Епископы митрополии вместе с митрополитом (председатель) составляют Митрополичий Синод, который заведует делами этих епархий. Непосредственными управителями их являются или митрополиты (в архиепископиях), или епископы (в епископиях). При каждой архиепископии или епископии действуют два административных органа: совещательный — Епархиальное Собрание, и исполнительный — Епархиальный Совет. Епархиальное Собрание составляется из 30 делегатов (10 клириков и 20 мирян), избираемых духовенством и паствой каждой епархии на четыре года. Созывается оно раз в год. Постановления Собрания приводятся в исполнение епархиальным архиереем совместно с Епархиальным Советом, состоящим из 9 членов (3 клирика и 6 мирян), избираемых Епархиальным Собранием на четыре года.
Епархии делятся на протопопии или протопресвитератства, во главе которых стоят протопопы (протопресвитеры), назначаемые епархиальными архиереями.
Приход возглавляет настоятель храма. Органами приходского управления являются Приходское Собрание всех членов прихода и Приходской Совет, состоящий из 7—12 членов, избираемых Приходским Собранием. Заседания Приходского Собрания проводятся один раз в год. Председателем Приходского Собрания и Приходского Совета является настоятель прихода. Для создания прихода требуется объединение 500 семей в городах, 400 — в селах.
Органами духовного суда служат: Главный Церковный Суд — высшая судебно-дисциплинарная инстанция (состоит из пяти членов-клириков и одного архивариуса); Епархиальные Суды, существующие при каждой епархии (из пяти клириков); судебно-дисциплинарные органы, действующие при каждом благочинии (из четырех клириков) и подобные — при больших монастырях (из двух-четырех иноков или инокинь).
В иерархическом порядке первое место после Патриарха в Румынской Православной Церкви занимает митрополит Молдовы и Сучавы, имеющий свою резиденцию в Яссах. Патриарх является председателем центральных органов управления Румынской Православной Церкви, а митрополит — вице-председателем.
Патриарх, митрополиты и епископы в Румынской Православной Церкви избираются тайным голосованием Выборным Советом (Собранием), состоящим из членов Национального Церковного Собрания и представителей вдовствующей епархии. Кандидаты в епископы должны иметь диплом богословской школы, быть монахами или вдовыми священниками.
Румынский церковный статут обеспечивает сотрудничество духовенства и мирян в жизни Церкви и управлении. Каждая епархия делегирует в Национальное Церковное Собрание, кроме одного духовного лица, еще двух мирян. Миряне входят также и в Национальный Церковный Совет — исполнительный орган центральных учреждений, принимают деятельное участие в жизни прихода.
Монашество в Румынской Православной Церкви как в прошлом (исключая вторую половину XIX века и начало XX века), так и в настоящем было и есть на высоком уровне. «Известна великая просветительная роль, которую сыграли православные монастыри в прошлом Румынской Православной Церкви и румынского народа, — читаем в издании Православного Библейского и Миссионерского Института в Бухаресте «L’eglise Orthodoxe Roumaine». — На протяжении многих веков они были подлинными очагами культуры. В этих монастырях с усердием и кропотливым терпением иноки переписывали чудесные рукописи, украшенные миниатюрами, которые составляют подлинное сокровище для Православия вообще и для Румынской Православной Церкви в частности. В далеком прошлом, когда государство не занималось образованием, монастыри организовывали первые школы, которые готовили каллиграфов и историков-летописцев. В монастырях же осуществлялись переводы на румынский язык творений святых Отцов Восточной Церкви — этих сокровищ мысли и духовной жизни».
Наличие монашества на румынских землях отмечается уже в X веке. Об этом свидетельствуют построенные в то время храмы на скалах в Добрудже.
Из иноков-подвижников средневековья православными румынами особо почитается афонский монах греко-сербского происхождения святой Никодим Тисманский (1406). В годы подвигов на Афоне святой Никодим был игуменом в монастыре святого Архистратига Михаила. Свою праведную жизнь он закончил в Румынии. Святой Никодим заложил в румынских землях основы организованного монашества, создал монастыри Водица и Тисмана, явившиеся первенцами ряда ныне действующих обителей. В 1955 году Румынская Православная Церковь определила почитать его повсеместно.
До времен правления князя Александра Кузы в монастырь мог поступить всякий, стремящийся к иноческому житию, в связи с чем в Румынии в начале XIX века, согласно «Ведомости», представленной Экзархом Молдавии и Валахии Гавриилом Банулеску-Бодони Святейшему Синоду, монастырей насчитывалось.
Но в 1864 году был издан закон, по которому монашество разрешалось принимать лишь пресвитерам, окончившим Духовную Семинарию, или тем, кто даст обязательство посвятить свою жизнь уходу за больными. Был определен и возраст для принятия иночества: для мужчин-60 лет, для женщин-50 (потом снизили: для мужчин — 40, для женщин-30). Кроме того, как отмечалось выше, монастырское имущество было изъято в ведение государства.
С падением власти Александра Кузы положение монашества не улучшилось: правительство продолжало принимать меры, направленные к сокращению монашества до минимума. К началу текущего века в Румынии осталось 20 мужских и 20 женских монастырей. Только за 12 лет (с 1890 до 1902 года) был закрыт 61 монастырь.
«И такие меры против монастырей, — писал в 1904 году Ф. Курганов, — правительство применяет непрерывно. Упраздненные монастыри были обращаемы частью в приходские церкви, частью в тюремные замки, частью в казармы, в больницы, общественные сады и т.д.».
Монастыри в Румынии подразделялись на общежительные и особножительные. К последним принадлежали богатые иноки, строившие в районе монастыря свои дома, в которых и жили по одному или вдвоем.
По юрисдикционному положению монастыри делились на туземные, подчинявшиеся местным митрополитам и епископам, и посвященные разным Святым Местам Востока и поэтому от них зависевшие. Управлялись «посвященные» монастыри греками.
Подвиг иноков определялся специальным Уставом. Устав вменял в обязанность инокам: ежедневно присутствовать за богослужением; хранить во имя Господа Иисуса Христа единение духа и узы любви; обретать себе утешение в молитве, послушании и быть мертвым для мира; не выходить из монастыря без разрешения игумена; в свободное от богослужения время заниматься чтением, рукоделием, общим трудом.
В настоящее время иноческие подвиги регулируются Уставом монашеского жития, который был составлен при непосредственном участии Блаженнейшего Патриарха Юстиниана и в феврале 1950 года принят Священным Синодом.
Согласно Уставу и позднейшим определениям Синода, во всех монастырях Румынской Церкви введена киновийная (общежительная) система. Игумены монастырей носят название «старцев» и управляют обителями вместе с собором иноков. Для принятия монашества требуется иметь соответствующее образование. «Ни один брат и ни сестра, — гласит 78 статья Устава, — не получает монашеского пострига, не имея аттестата семилетней начальной школы или аттестата монастырской школы и удостоверения о специализации в каком-нибудь ремесле, которое он изучил в монастырской мастерской». Главное в жизни иноков — это соединение подвигов молитвы и труда. Заповедь «Ora et labora» встречается во многих статьях Устава. Все иноки, не исключая и высокообразованных, должны знать какое-нибудь ремесло. Монахи трудятся в церковных типографиях, на свечных заводах, в переплетных мастерских, художественных, скульптурных, по изготовлению церковной утвари и т.п. Занимаются также пчеловодством, виноградарством, разведением шелковичных червей и проч. Монахини работают в ткацких и швейных мастерских, в мастерских по изготовлению священных облачений и национальных одежд, церковных украшений, ковров, славящихся высоким художественным Мастерством. «Мирская» продукция монастырей (национальные одежды) распространяется затем Обществом румынского экспорта, которое по поручению министерства внешней торговли заключает договоры с большими монастырскими центрами, объединяющими несколько монастырей.
Но введение обязательного исполнения какой-либо ремесленной работы не превратило монастыри в мастерские по изготовлению различных вещей. Они продолжают оставаться очагами духовного подвига. В центре иноческой жизни — постоянное участие в богослужении и индивидуальная молитва. Кроме того, монашеским Уставом предписывается сопровождать молитвой занятия внешними делами. «Любая работа, — говорится в 62 статье Устава, — должна освящаться духом молитвы, согласно словам св. Феодора Студита». «Как человек, который всем сердцем решил жить во славу Божию и Его Сына, — учит Устав, — монах должен прежде всего быть преисполнен молитвой, потому что не ряса, а молитва делает его монахом». «Он должен знать, что как монах он все время ближе к Богу, чтобы исполнить свой молитвенный долг на пользу людей, которые не имеют много времени, как он, для молитвы, а также молиться за тех, которые не знают, не хотят и не могут молиться, и особенно за тех, которые никогда не молились, потому что сам он должен быть в высшей степени человеком молитвы, и его миссия — преимущественно миссия молитвы. Монах — это свеча молитвы, постоянно зажженная среди народа, и его молитва — первейшее и прекрасное дело, которое он должен выполнить из любви к своим братьям, людям мира».
На вопрос корреспондента газеты «Аввенире д’Италиа» в 1965 году о том, какую функцию выполняли тогда монастыри в обществе, Патриарх отвечал: «Функцию исключительно религиозно-просветительного характера. Социальная деятельность, которой они в свое время занимались (благотворительность и т.д.), в настоящее время перешла к государству. Социальные учреждения Церкви предназначаются исключительно для обслуживания священнослужителей и монашествующих, в том числе имеющиеся дома отдыха и санатории». — Сегодня (1993) к этому ответу Патриарха необходимо добавить: «социальные учреждения Церкви» служат и «миру».
Монастыри имеют свои библиотеки, музеи и лечебницы.
Из обителей следует отметить: Нямецкую Лавру, монастыри Черника, Тисмана, Успенский, во имя равноапостольных Константина и Елены и др.
Нямецкая Лавра впервые упоминается в грамоте от 7 января 1407 года митрополита Молдавии Иосифа. В 1497 году в обители был освящен величественный храм во имя Вознесения Господня, построенный воеводой Молдавии Стефаном Великим. Для Румынской Православной Церкви эта обитель имела такое же значение, какое Свято-Троицкая Сергиева Лавра для Русской. В течение многих лет она была центром духовного просвещения. Из ее братии вышли многие иерархи Румынской Церкви. Она являла в своей среде высокие образцы христианской жизни, служа школой благочестия. Монастырь, достигший цветущего состояния благодаря пожертвованиям паломников и вкладам православных румынских верующих, все свое богатство отдавал престарелым, больным, нуждающимся в помощи. «В годины тяжких политических испытаний, — свидетельствует епископ Арсений, — во время голода, пожаров и других народных бедствий к Нямецкому монастырю тянулась вся православная Румыния, находя здесь материальную и духовную помощь». В монастыре была собрана богатая библиотека славянских рукописей XIV-XVIII веков. К сожалению, случившийся в 1861 году пожар уничтожил большую часть библиотеки и многие строения в монастыре. В результате этого несчастья, а также политики правительства князя Кузы, направленной на лишение монастырей их владений, Нямецкая обитель пришла в упадок. Большинство ее иноков ушло в Россию, где в Бессарабии — в имениях обители — был основан Ново-Нямецкий Вознесенский монастырь. «В 1864 году Россия, — говорил первый игумен нового монастыря архимандрит Андроник, — дала приют нам, монахам, бежавшим из румынских монастырей Нямца и Секу. Помощью Божией Матери и молитвами старца Паисия Величковского мы основали здесь, в Бессарабии, новый монастырь, называемый также Нямуем, как и древний: этим самым мы как бы отдаем должное начальнику общежития нашего Паисию Величковскому».
В настоящее время в Лавре проживает около 100 монахов, есть Духовная Семинария, библиотека и типография митрополита Молдовы. Обитель имеет два скита.
С историей этой Лавры тесно связано имя старца схиархимандрита преподобного Паисия Величковского — обновителя монастырской жизни в Румынии, духоносного подвижника нового времени. Родился он на Полтавщине в 1722 году. Семнадцатилетним юношей преподобный Паисий начал вести монашескую жизнь. Некоторое время подвизался на Афоне, где основал скит во имя св. пророка Илии. Отсюда по просьбе Молдавского господаря он с несколькими монахами переселился в Валахию для устройства здесь монастырской жизни. После настоятельства в различных монастырях преподобный Паисий был назначен архимандритом Нямецкого монастыря. Вся его подвижническая жизнь была наполнена молитвой, физическим трудом, строгим и постоянным руководством иноков в правилах монашеской жизни и учеными занятиями. Отдыхал преподобный Паисий не более трех часов в сутки. Он и его сподвижники перевели с греческого на русский язык многие святоотеческие творения (Добротолюбие, творения святых Исаака Сирина, Максима Исповедника, Феодора Студита, Григория Паламы и др.). Великий подвижник и молитвенник, старец Паисий сподобился дара прозрения. Скончался он в 1795 году и погребен в данной обители.
В 60-е годы текущего столетия при обители был открыт музей, в котором представлены ценности лаврской ризницы. Имеется здесь и богатая библиотека, хранящая древние славянские, греческие и румынские рукописи, печатные книги XVI — XIX веков, разные исторические документы.
Исторически и духовно связан с Нямецкой обителью мужской монастырь Черника, расположенный в 20 километрах восточнее Бухареста. Основанный в XVI столетии монастырь неоднократно разрушался. Восстановлен заботами старца Георгия — ученика старца схиархимандрита преподобного Паисия Величковского и последователя подвижнической школы Святой Горы.
Духовную традицию преподобного Паисия Величковского продолжал епископ Рымникский и Новосеверинский Каллиник (1850 — 1868), подвизавшийся в посте, молитве, делах милосердия, правой и постоянной вере, подтвержденной Господом даром чудотворений. В 1955 году состоялась его канонизация. Святые мощи находятся в монастыре Черника, где св. Каллиник в течение 32 лет со смирением нес монашеское послушание.
Свидетелем румынской православной старины служит монастырь Тисмана, воздвигнутый во второй половине XIV века в горах Горжа. Строителем его был благочестивый архимандрит Никодим. В средние века монастырь являлся центром духовного просвещения — здесь переводили церковные книги на румынский язык с греческого и церковнославянского языков. С 1958 года обитель эта стала женской.
Успенский монастырь (около 100 монахов) основан господарем Александром Лепушняну в XVI веке. Знаменит он строгостью устава — по примеру святого Феодора Студита.
Женский монастырь во имя равноапостольных Константина и Елены основан господарем земель Румынии Константином Брынковяну в 1704 году. Сам Константин стал мучеником в Константинополе в 1714 году. За отказ принять магометанство турки резали на нем кожу. В 1992 году Румынской Церковью канонизирован. В монастыре около 130 монахинь.
Известны и такие женские со многими насельницами монастыри Молдовы, как Сучевица (основан в XVI веке, богат интересными фресками), Агапия (построен в XVII веке, расположен также в гористой местности, окружен грозными крепостными стенами), Вэратек (основан в 1785 году) и др. В районе Плоешти действует монастырь Гичиу — основан в 1806 году, в 1859 году перестроен; во время Второй мировой войны подвергся разрушению, в 1952 году восстановлен. Привлекает внимание красотой своей архитектуры монастырь Куртя-де-Арджеш, основанный в первой четверти XVI века.
Заботясь о сохранении и передаче грядущим поколениям культуры и искусства прошлого, Румынская Православная Церковь с усердием трудится над восстановлением и реставрацией исторических памятников церковного искусства.
В отдельных монастырях и храмах стараниями иноков или прихожан организованы музеи, в которых собраны древние книги, документы и церковная утварь. В число сотрудников действующих государственного Управления исторических памятников и Института археологии и консервации при Институте истории искусства Румынской Академии наук входят и отдельные богословы Румынской Церкви.
Румыны были единственным романским народом, который принял славянский язык и в Церкви, и в литературе. Первые печатные книги, изданные в Валахии в начале XVI века иеромонахом Макарием, были, как и более ранние рукописи, на церковно-славянском языке. Но уже в середине того же века Филиппом Молдаваном был напечатан Катехизис на румынском языке (не сохранился).

Движение против Православной Церкви нашло поддержку в румынском правительстве. В 1859 году произошло объединение княжеств Валахии и Молдовы (историческая область в составе Молдавского княжества) в одно государство – Румынию. Под нажимом Франции князем был избран Александр Куза. Он провел ряд реформ, которые в прежней церковной литературе объяснялись как направленные исключительно против Православной Церкви. Но нынешние румынские профессора Богословских институтов утверждают, что Куза стремился только исправить злоупотребления Церкви. Церковь, – говорят они, – была слишком богатой и забывала свои цели, почему и реформы Кузы оправданны. Русскими церковными историками выражен следующий взгляд на мероприятия Кузы и отношение к ним виднейших иерархов Румынской Церкви того времени.
Куза конфисковал в пользу государства все движимое и недвижимое имущество монастырей. Принятый в 1863 году Румынской Палатой закон гласил: «Ст. 1. Все имущества румынских монастырей составляют государственное имущество. Ст. 2. Доходы с этих имуществ будут вписаны в обыкновенные доходы государственного бюджета. Ст. 3. Святым Местам, которым были посвящены некоторые из туземных монастырей, назначена будет известная сумма, в виде пособия, согласно с целью благотворителей… Ст. 6. Правительство возьмет у греческих игуменов украшения, книги и посвященные сосуды, подаренные набожными нашими предками этим заведениям, а равно и документы, вверенные этим игуменам, по инвентарям, хранящимся в архивах…»
Вследствие этого мероприятия многие монастыри были закрыты, некоторые должны были прекратить свою просветительную и благотворительную деятельность. В 1865 году, без согласия Константинопольского Патриарха, была провозглашена автокефалия Румынской Церкви. Управление Церковью было вверено «Генеральному Национальному Синоду», в состав которого вошли все румынские епископы и по три депутата от духовенства и мирян из каждой епархии. Синод имел право собираться всего лишь один раз в два года, да и то не мог сам вынести какого-либо важного определения: во всех своих действиях и начинаниях он был подчинен светской власти. Митрополитов и епископов избирали и назначали по указанию князя. Кроме того, в Православие начали вводить элементы западных исповеданий: распространять григорианский календарь; допускать за богослужением звучание органа и пение Символа веры с Филиокве; широкая свобода была предоставлена и протестантскому прозелитизму. «Правительство князя А. Кузы, – замечает Ф. Курганов, – предпринимая реформы в Церкви, поставило себе задачу – изглаждать всеми мерами всякие следы прежнего «фанариотского» просвещения, прежней «фанариотской» культуры и привитых через нее обычаев, как совершенно чуждых де духовной природе румын, – вместо же «фанариотской» культуры, как порочной и растлевающей, полностью воспринять культуру Европейского Запада, присным членом коего делает румынскую нацию ее западное, латинское происхождение, и таким образом дать ей возможность сохранить в чистоте свои особенности, развиваться по ним, а не по отвне навязываемым ей началам… Протестантским сектам Запада дана была полная свобода в отправлении их религии, даже оказывалось им некоторого рода покровительство, направленное, видимо, к их усилению и распространению среди православного румынского народа».
Патриарх Константинопольский Софроний выступил с резкими протестами против новоявленной автокефалии. Одно за другим он направил послания-протесты князю Александру Кузе, митрополиту Валашскому и местоблюстителю митрополии Молдовы. Было направлено специальное послание и к Святейшему Синоду Русской Православной Церкви с призывом оказать духовную помощь «к прекращению опасного положения дел, влекущего в бездну погибели оный (православный румынский) христианский народ, кровь которого взыщется от рук наших».
Святейший Синод Русской Церкви, прежде чем ответить Константинополю, поручил Филарету (Дроздову), митрополиту Московскому, представить на означенное послание свой отзыв. Московский иерарх, подвергнув его обстоятельному разбору, пришел к выводу, что желание румынского правительства сделать автокефальной свою Церковь законно и естественно, но что это желание было заявлено далеко не законным способом. С другой стороны, и Константинопольский Патриарх, выступивший с протестом против совершенного румынами, повел дело, по мнению митрополита Филарета, нетактично: вместо слов мира и совета рассмотреть дело объявления автокефалии вместе с другими Поместными Церквами, он прибег в своем послании к резким выражениям, способным не успокоить, а еще более раздражить недовольных.
В официальном ответе Святейшего Синода Русской Православной Церкви Патриарху Константинопольскому было заявлено, что учреждение «генерального» румынского Синода «превышает меру светской власти и требует рассуждения и утверждения высшего в Церкви Собора, и в особенности Патриарха, к области которого принадлежит Церковь, учреждающая новый Синод». Положение, что «в Синоде председательствует во имя господаря Румынский митрополит», признается антиканоническим и антиевангельским (Ср. Лк. 10,16; Мф. 18,20). «Митрополит и прочие члены Синода присутствуют в нем во имя Христа и Апостолов». Назначение епископов одной светской властью, без избрания церковного, признается также антиканоническим. «Принявшие такое назначение должны поставить себя пред тридесятым, правилом святых Апостолов и со страхом помыслить: истинное ли освящение они получат и на паству простирать будут». В конце послания говорилось, что для прекращения возникших несогласий лучшим средством может послужить слово любви и мира, обращенное к румынам. «Не найдется ли еще средство, – предлагал Святейший Синод, – словом сей любви и убеждения твердых в церковной правде ободрить, колеблющихся утвердить, возвести дело на путь мирных совещаний, и неизменность существенного охранить некоторым снисхождением к допустимому».
С критикой правительственных антиканонических мер выступили виднейшие деятели Румынской Православной Церкви: митрополит Софроний, епископы Филарет и Неофит Скрибаны, позже епископ Романский Мелхиседек, епископ Хушский Сильвестр, митрополит Молдовы Иосиф и другие представители клира.
Митрополит Софроний (1861) был воспитанником Нямецкой лавры, постриженником и учеником митрополита Вениамина Костаки.
Возглавляя митрополию Молдовы в годы правления князя А. Кузы, Софроний бесстрашно отдал свой богатый проповеднический талант на защиту Церкви. Румынское правительство отправило его в ссылку, но борьба не прекратилась. Из среды иерархов выступили и другие самоотверженные защитники Православия. Во главе их – великий святитель румынской земли Филарет Скрибан (1873). Характеризуя этого иерарха, румынский академик проф. Конст. Ербичану говорит: «Если в настоящее время Румыния имеет своего защитника, своего апологета христианства, то это – он; если кто-либо у нас хвалится знанием христианства, то этим всецело обязан ему; если теперь еще кое-где видны светильники в Румынской Церкви, то это его дети; если, наконец, существует еще христианская жизнь между нами, то мы должны всецело быть благодарны за это Филарету». «И эта характеристика, – добавляет А. П. Лопухин, – нисколько не преувеличена».
Родился Филарет в семье приходского священника. Отлично окончив Ясскую Духовную школу, он некоторое время трудился в ней же в качестве преподавателя географии и французского языка, затем за два года успешно прошел полный курс Киевской Духовной Академии. В Киево-Печерской Лавре Филарет принял монашество. Во время пребывания в Москве около двух месяцев был гостем Московского митрополита Филарета. После возвращения на родину Филарет в течение двадцати лет возглавлял Сокольскую Ясскую Духовную Семинарию, которую поднял на высокий уровень. За свою ученость и глубоко содержательные проповеди он получил в Румынии имя «профессора профессоров». Князь А. Куза предложил талантливому епископу пост митрополита Молдовы, а его брату Неофиту – пост митрополита Валашского, желая таким образом привлечь их на свою сторону. Но они оба решительно отказались принять назначение от светского правителя и бесстрашно выступили на борьбу с церковными реформами князя. Однажды во время заседания Синода в присутствии самого князя епископ Филарет обрушил на него церковное проклятие за закон о конфискации монастырского имущества. К Святейшему Синоду Русской Православной Церкви Филарет обращался с просьбой оказать содействие в низложении тех епископов, которые были поставлены волей румынских светских властей.
Брат Филарета Неофит (†1884) также явился на одно из заседаний Синода с намерением выразить правительству порицание за его распоряжения по делам Церкви. Огласив свой протест, он положил рукопись на стол и молча покинул зал.
С борьбой против антиканонических мероприятий правительства братья Скрибаны сочетали и ученую деятельность. В этом отношении Филарет и Неофит оказали большую услугу своей Церкви и отечеству, так как написали и перевели (главным образом с русского) на румынский язык много трудов. Они составили учебники почти по всем школьным предметам. Кроме того, епископу Неофиту принадлежат: Исторические очерки (заключают в себе всеобщую историю, в том числе и историю румын), Краткая история молдавских митрополитов и доказательства автокефальности Молдавской митрополии (сочинение было использовано для утверждения автокефалии Румынской Церкви), и др. Епископ Филарет написал: Краткую Румынскую церковную историю, Пространную Румынскую церковную историю (в шести томах; материал для этого труда Филарет собирал еще в бытность студентом Киевской Духовной Академии), различные сочинения критического и полемического направления.
Смелые обличители князя Кузы были отстранены от участия в церковных делах. Протесты Константинопольского Патриарха против насилий остались без ответа.
Произвол Кузы привел в конце концов к тому, что в 1866 году он был арестован в собственном дворце заговорщиками, потребовавшими от него немедленной отставки, а на место Кузы западными державами поставлен родственник прусского короля католик Карл. В 1872 г. был издан новый «Закон об избрании митрополитов и епархиальных епископов, а также об устройстве Священного Синода Православной Румынской Церкви». По этому «Закону» Румынской Церкви предоставлялось больше свободы. Синоду было дано новое устройство, согласно которому членами его могли быть только епископы, отменено название Синода епископов «Генеральным, национальным», заимствованное из протестантского церковного устройства. Когда-то всесильный министр исповеданий получил в Синоде лишь совещательный голос. Но полной свободы от правительственного гнета Церковь не получила и теперь.
Важнейшим вопросом церковной и одновременно государственной жизни Румынии, подлежавшим решению нового князя, явилось получение Румынской Церковью законной автокефалии. На примере своего предшественника князь Карл убедился, что решить этот вопрос благоприятно можно лишь путем мирных переговоров с Константинопольской Патриархией. Не теряя времени, он представил Константинопольскому Патриарху проект провозглашения автокефалии Румынской Церкви с просьбой рассмотреть его. Однако в Константинополе не спешили. Дело продвинулось вперед лишь после русско-турецкой войны 1877 – 1878 годов, когда Румыния получила полную политическую независимость от султана. В ответ на новую просьбу Синода Румынской Церкви Константинопольский Патриарх Иоаким III вместе со своим Синодом составил акт, провозглашавший Румынскую Церковь автокефальной. Казалось бы, что все, наконец, пришло к желательному, законному результату. Однако случилось несколько иначе. Дело в том, что Константинопольская Церковь, предоставляя автокефалию Румынской Православной Церкви, оставляла за собой право посылать ей святое Миро. Но румынские церковные деятели стремились к полной церковной независимости, в связи с чем совершили сами освящение святого Мира в Бухарестском кафедральном соборе при стечении множества народа. Чтобы придать этому деянию большую важность и торжественность, был составлен особый Акт, в котором говорилось о том, когда и кем было совершено мироосвящение. В Акте подчеркивалось, что совершено оно «согласно с святыми канонами и постановлениями Православной Церкви». По мысли Священного Синода Румынской Церкви, самостоятельное освящение святого Мира должно было устранить влияние греков на церковные дела Румынии и положить конец всяким покушениям на независимое бытие Румынской Церкви. Именно этим объясняется и особая торжественность мироосвящения и составление по этому случаю специального Акта. Узнав об этом деянии румынских иерархов, Патриарх Иоаким III не только не послал Акта о признании автокефалии Румынской Церкви, но и осудил этот поступок как разрывающий единение с «Великой Церковью». Синод же Румынской Церкви увидел в протесте Константинопольского Патриарха притязания его на вселенское главенство в Церкви и не замедлил ответить. «Церковные правила не приурочивают освящения Мира к какому-нибудь одному Патриарху, – отвечали члены Синода Румынской Церкви Патриарху Иоакиму III. – Во время посещения Румынии другими восточными Патриархами господари приглашали их совершать освящение Мира. До недавнего времени хранились даже сосуды для освящения Мира, но потом, когда греки-игумены оставили страну, эти сосуды вместе с другими драгоценностями куда-то исчезли. В позднейшее время Миро получали даже из Киева. Затем, Миропомазание есть таинство, а Церковь должна владеть всеми средствами к совершению таинства для возвышения жизни христианской. Искание этого средства освящения в других Церквах означало бы, что эта Церковь не владеет полнотой средств к освящению и спасению. Освящение Мира поэтому есть неотъемлемый атрибут всякой Автокефальной Церкви».
Только с восшествием на Патриарший престол нового Патриарха Иоакима IV затянувшееся дело объявления автокефалии получило свое завершение. По случаю интронизации Патриарха Иоакима IV в 1884 году митрополит Унгро-Валашский Каллиник направил ему братское приветствие, а вслед за ним послание с просьбой благословить и «признать Автокефальную Церковь Румынского Королевства своей во всем единомыслящей и единоверной сестрой, чтобы и клир и благочестивый народ румынский стяжали вящую силу религиозного чувства, которым живут сердца всех православных Востока, и сообщить о сем событии прочим трем Патриаршим престолам Востока и всем другим Автокефальным Православным Церквам, чтоб и они выразили приветствие и порадовались Румынской Церкви, как единомыслящей и православной сестре, и продолжали хранить братское общение с ней во Святом Духе и единстве веры». Эти поступки митрополита ускорили высылку в Румынскую Церковь нужного ей документа. 13 мая 1885 года в Бухаресте этот документ (Томос Синодикос) был торжественно прочитан. Текст Томоса таков:
«Во имя Отца и Сына и Святого Духа. «Основания инаго никто же может положити, – говорит великий апостол языков Павел, – паче лежащаго, еже есть Иисус Христос». И Единая, Святая, Кафолическая и Апостольская Церковь Христова, всегда созидаемая на сем только едином крепком и непоколебимом основании, хранит неразрывным единство веры в союзе любви. Таким образом, когда сие единство сохраняется неизменным и пребывающим непоколебимо во все века, тогда позволительно, по церковному рассмотрению, учинять и изменения в делах, относящихся к управлению Церквей, применительно к устройству областей и степени их достоинства. На сем основании и Святейшая Великая Христова Церковь, благословляя весьма охотно и в духе мира и любви перемены, считаемые необходимыми в духовном управлении местных святых Церквей, устанавливает их для лучшего строения верующих. Итак, поелику преосвященнейший и досточтимый митрополит Унгро-Влахийский кир Каллиник, от имени священного собрания святых румынских архиереев и с соизволения его величества короля Румынии и его королевского правительства, по разумным и законным основаниям, через послание, препровожденное и удостоверенное превосходительным министром церковных дел и народного просвещения Румынии г-ном Димитрием Стурдзою, просил от нашей Церкви благословения и признания Церкви Румынского королевства автокефальной, то мерность наша согласилась на сию просьбу, как справедливую и согласную с церковными узаконениями, и, рассмотревши ее купно с сущим при нас Священным Синодом возлюбленных во Святом Духе наших братьев и сослуживцев, объявляет, чтобы Румынская Православная Церковь пребывала, считалась и всеми была признаваема независимой и автокефальной, управляемой собственным Священным Синодом, под председательством имеющегося в данное время преосвященнейшего и досточтимейшего митрополита Унгро-Влахийского и Экзарха всей Румынии, не признающего в собственном своем внутреннем управлении никакой другой церковной власти, кроме самого Главы Единой Святой, Кафолической и Апостольской Церкви, Богочеловека Искупителя, Который один только – главный, краеугольный и вечный Архиерей и Архипастырь. Итак, признавая через сие священное Патриаршее и Синодальное деяние утвержденную таким образом на краеугольном камне веры и чистого учения, которое и Отцы передали нам неповрежденным, крепко хранимую Православную Церковь Румынского королевства автокефальной и во всем управляющейся самостоятельно, мы провозглашаем Священный ее Синод возлюбленным во Христе братом, пользующимся всеми, присвоенными Автокефальной Церкви, преимуществами и всеми владычественными правами, так чтобы он всякое церковное благоустройство и порядок и все прочие церковные строения совершал и строил невозбранно и с полной свободой, согласно постоянному и непрерывному преданию Кафолической Православной Церкви, чтобы таковым признавали его и прочие во вселенной Православные Церкви и чтоб он назывался именем Священного Синода Румынской Церкви. Но дабы союз духовного единства и связи святых Божиих Церквей оставался во всем неизменным, – ибо и научены мы «блюсти единение духа в союзе мира», – Священный Синод Румынский должен воспоминать в священных диптихах, по издревле от святых и богоносных Отцов преданному обычаю, Вселенского и прочих Патриархов и все Православные святые Божие Церкви, и сноситься непосредственно со Вселенским и с прочими Святейшими Патриархами и со всеми Православными святыми Божиими Церквами во всех, нуждающихся в общем обсуждении, важных канонических и догматических вопросах, по издревле от Отцов хранимому священному обычаю. Равно также он имеет право просить и получать от нашей Великой Христовой Церкви все то, что имеют право просить и получать от нее и прочие Автокефальные Церкви. Председатель же Священного Синода Румынской Церкви должен, при своем вступлении на кафедру, посылать необходимые синодальные грамоты к Вселенскому и прочим Святейшим Патриархам и ко всем Автокефальным Православным Церквам, и сам имеет право принимать от них все это. Итак, на основании всего этого наша святая и Великая Христова Церковь благословляет от глубины души автокефальную и во Христе возлюбленную сестру – Церковь Румынскую и призывает на благочестивый народ, на богохранимое королевство Румынское преизобильные от неисчерпаемых сокровищ Небесного Отца божественные Его дары и милости, желая им и чадам их в роды родов всякое благо и во всем спасение. Бог же мира, возведый из мертвых Пастыря овцам великого кровью завета вечного, Господа нашего Иисуса Христа, да совершит святую сию Церковь во всяком деле блазе, сотворите волю Его, творя в ней благоугодное пред Ним Иисусом Христом; Ему же слава во веки веков. Аминь. – В лето от Рождества Христова тысяча восемьсот восемьдесят пятое, апреля 23».
В том же, 1885, году, когда была объявлена автокефалия Румынской Православной Церкви, был издан новый государственный закон о Церкви, стесняющий ее деятельность. Этот закон запрещал членам Священного Синода участвовать в каких-либо собраниях для обсуждения церковных дел, кроме заседаний Священного Синода, а также выезжать за границу без специального разрешения правительства. Этим самым стремились ограничить деятельность румынских иерархов, чтобы не допустить их совместной с епископами других Православных Церквей и единодушной борьбы за святое Православие.
Противоцерковный дух проник, к сожалению, и в часть духовенства, породив среди них такое ненормальное явление, как «протестантствующие епископы». Особенно отличился в этом отношении епископ Каллистрат Орляну (воспитанник Афинского университета), который совершал крещение через обливание и не признавал монашества, считая его учреждением варварским.

В исторической литературе общепризнано, что, находясь в системе Османской империи, Валахия и Молдавия сохраняли свою государственность, пользовались до начала XVIII в. (времени установления правления в княжествах господарей-фанариотов) значительными автономными правами. В румынской историографии XIX в. обосновывалась концепция оформления этого статуса княжеств путем якобы имевших место в XIV-XVI вв. договоров валашских и молдавских господарей с султанами. Тексты этих договоров выдавались за «капитуляции» по аналогии с капитуляциями, предоставленными Портой в XVI-XVII вв. некоторым западным странам.
В качестве первых «капитуляций», относящихся к Дунайским княжествам, приводились договоры валашского господаря Мирчи Старого (1391 или 1393 г.) и молдавского господаря Богдана III (в одних случаях с султаном Баязидом II, в других — с Селимом I, соответственно документ датировался 1511 и 1513 гг.). Оригиналов договоров нет, поэтому их тексты публиковались и использовались по разным спискам, копиям и часто с разной датировкой. В исторической литературе XIX в. и в дипломатической практике того времени они рассматривались как реально существовавшие акты.
В начале XX в. развитие источниковедения и методики исторических исследований поставили перед учеными вопрос о подлинности «капитуляций» в отношении Дунайских княжеств как источников XIV-XVI вв. Возникшая среди ученых дискуссия об исторической достоверности их текстов, фигурирующих в литературе, продолжается до сих пор, обостряясь в отдельные периоды под влиянием политических факторов.
В современной зарубежной историографии преобладает точка зрения о реальности существования в XIV—XVI вв. султанских актов, обеспечивавших Валахии и Молдавии в обмен за уплату османам дани автономию и привилегии и гарантировавших княжествам суверенитет на протяжении всей истории их взаимоотношений с Портой. Проблема «капитуляций» затрагивалась и в отечественной исторической литературе. В разрешении историографического спора о достоверности «капитуляций» важное значение имеет выяснение истории появления первых текстов, выдававшихся за договоры валашского и молдавского господарей с султанами в XIV-XVI вв. Исследование данного аспекта проблемы возможно лишь на основе тщательного источниковедческого анализа этих текстов с использованием новых архивных материалов и пересмотра всего комплекса относящихся к теме опубликованных документов. Но автор продолжает поиски в российских архивах материалов, относящихся к истории происхождения текстов «капитуляций», и публикует один из таких документов в приложении к настоящей статье.
Прежде всего, что же представляли собой подлинные капитуляции как документы? Известно, что османы в соответствии с нормами ислама допускали лишь терпимость к «неверным», никогда не признавая их равными мусульманам. Отсюда религиозная и социальная, политическая и юридическая дискриминация христиан в Османской империи. Поэтому, устанавливая отношения с Портой, европейские правители добивались для своих подданных права экстерриториальной юрисдикции и ряда привилегий, закреплявшихся капитуляциями.
Капитуляции представляли собой предоставленные Портой европейским государствам акты, регулировавшие отношения между ними и Османской империей, в том числе торговые связи, а также положение подданных этих государств в самой империи. Согласно таким актам, их консулы получали право юрисдикции над своими согражданами, проживавшими на территории империи. В капитуляциях, касавшихся торговли Османской империи с европейскими государствами, взаимно оговаривалось положение торговцев с обеих сторон. Этим ограничивался элемент двусторонней договоренности в содержании капитуляций. По существу же они являлись односторонними актами Османской империи. В XVI-XVII вв. такие капитуляции были предоставлены Портой ряду европейских стран, в том числе Франции, Венеции, Англии, Голландии.
Со второй половины XVIII в. капитуляции получили широкое распространение в отношениях Порты с европейскими странами, в оформлении статуса иностранных подданных империи. В то же время в некоторых частях самой империи стало появляться стремление к получению капитуляций, к закреплению на их основе определенных привилегий. Во входивших в систему Османской империи Валашском и Молдавском княжествах такая тенденция стала проявляться с конца XVIII в. Связано это было как с внутриполитической обстановкой в самих княжествах, развитием в них национально-освободительного движения, так и с международной ситуацией, складывавшейся в Юго-Восточной Европе в результате обострения борьбы между европейскими державами за преобладание в регионе.
Углубление кризиса феодальной системы в условиях фанариотского господства в Дунайских княжествах, усиление социальной активности народных масс и освободительного движения, которым объективно способствовали русско-турецкие войны и складывавшаяся под их влиянием международная обстановка в Юго-Восточной Европе во второй половине XVIII в., заставляли патриотически настроенных представителей валашского и молдавского боярства задумываться о путях дальнейшего национального и социального развития. В исторических условиях того времени идеологом национально-освободительного движения выступала часть крупного боярства и духовенства, оппозиционно настроенная по отношению к Порте и ее ставленникам господарям-фанариотам. Со второй половины XVIII в. программой освободительной идеологии в княжествах стала ориентация на освобождение при опоре на феодальную Россию. Используя тягу населения к единоверной России, правящие круги Валашского и Молдавского княжеств рассчитывали направить в выгодное для себя русло освободительную и социальную борьбу масс. В то же время эта программа давала возможность не только защитить сословные интересы боярства внутри княжеств, но и оградить их привилегии от посягательств Порты.
Программа ориентации княжеств на Россию видоизменялась в зависимости от расстановки сил в Юго-Восточной Европе в тот или иной период. В 30-е и в последующие годы XVIII в. представители правящих сословий Молдавии и Валахии обращались к русскому правительству с просьбами от присоединении к Российской империи или о российском протекторате.
В период после Кючук-Кайнарджийского мира 1774 г., когда Турция стала нарушать зафиксированный в договоре новый статус Дунайских княжеств, используя под разными предлогами косвенные формы усиления своего экономического и политического господства в княжествах, а Россия выступала в роли державы-покровительницы, молдавские и валашские бояре и духовенство боролись за реализацию привилегий княжеств, утвержденных русско-турецкими договорами. Главной задачей их политической программы становится закрепление автономных прав и привилегий княжеств в системе Османской империи. И здесь господствующие классы княжеств стремятся использовать в своих интересах распространившуюся в это время практику предоставления Портой капитуляций.
Валашские и молдавские идеологи «реконструировали» «капитуляции» с перечнем якобы полученных по договорам с султанами в XIV-XVI вв. автономных прав и привилегий, признания которых правящие круги княжеств стали добиваться у Порты при содействии России. С этой целью они продолжали обращаться за помощью к российскому правительству. К просьбам о защите автономных прав Валахии и Молдавии нередко прилагались составленные их идеологами исторические материалы, призванные подтвердить законность требований княжеств. Публикуемая в приложении «Выписка истории Молдавской» является одним из таких документов. «Выписка» представляет интерес потому, что здесь содержится описание подчинения Молдавского княжества османам. Как повествует составитель, в 1509 г. по совету своего отца, Стефана, и с согласия всех жителей княжества господарь Богдан направил к султану Мураду посланника логофета Тэута, чтобы страна «поддалась под протекцию турок». Результатом посольства был договор, по которому закреплялись права княжества на свободное отправление его жителями христианской религии, на выбор господаря местным населением и пожизненное его правление на основе законов и обычаев земли без вмешательства Порты; особо оговаривалось запрещение туркам поселяться в княжестве. В документе отмечается, что договор, утвержденный печатью и подписью султана, был вручен Тэуту вместе с 5 тыс. пиастров, привезенных им в подарок султану, который вернул деньги логофету в качестве дара. Зафиксированные договором привилегии княжества, как пишет составитель, получили подтверждение в грамоте (хаттишерифе) следующего султана — Сулеймана, сохранявшейся в Молдавии до прохода через нее польского короля Яна Собеского, который сожжением грамоты объявил об освобождении жителей «от ига турецкого». Далее описывается, как Порта, нарушая закрепленные по договору права, не только лишила княжество привилегий, но и захватила часть его земель.
Итак, в «Выписке» излагается содержание договора молдавского господаря Богдана с султаном о признании османского подданства на условиях сохранения княжеством автономных прав и привилегий. Составитель относит договор к 1509 г., но вместо правившего в это время Баязида II ошибочно называет султана Мурада, владевшего турецким престолом в XV в. Допускаемые автором неточности свидетельствуют об использовании при написании «Выписки» поздних материалов с различной трактовкой событий первой четверти XVI в. в Молдавии.
«Выписка» была составлена а 1802 г. и приложена к прошению молдавских бояр и духовных чинов к русскому правительству в целях обоснования права Молдавии на восстановление своей автономии и привилегий. Содержащееся в документе изложение молдавско-османского договора с перечнем привилегий княжества является, на наш взгляд, одним из первых реконструированных его текстов конца XVIII в. С этой точки зрения «Выписка» представляет особый интерес, так как самые ранние списки договора относились в литературе к периоду после 1804 г.
На чем же основывался составитель при описании подчинения Молдавского княжества османам? В качестве исторических материалов в конце XVIII в. могли быть использованы данные молдавских летописей и сведения из сочинений Д. Кантемира «История Оттоманской империи» и «Описание Молдавии».
Молдавская летописная традиция XV—XVI вв. относила уплату княжеством дани султану ко времени последнего правления господаря Петра III Арона (1455-1457). Хронисты XVII в., хотя и воспроизводили эту традицию, считали, что в период господарства Стефана Великого (1457-1504), одерживавшего победы над османами. Молдавское княжество оставалось независимым от Порты. Во второй половине XVII в. в списки летописи Григория Уреке включается народная традиция о посылке к султану сыном Стефана Великого Богданом логофета Тэута с деньгами, которые тот получил обратно в подарок от султана, а возвратившись, основал церковь в с. Белинешти на р. Сирет в Сучавском уезде. В этой связи важно отметить, что самая ранняя из известных копий летописи Г. Уреке, относящаяся к 1660-1670 гг., не содержит описания посылки Тэута в Стамбул. В интерполяции летописи Г. Уреке оказались совмещенными различные по времени события. Так, известно, что строительство церкви в с. Белинешти, ктитором которой был Тэут, началось в 1490 г. и завершилось в 1499 г. В тексте же летописи это строительство относится к периоду правления господаря Богдана III (1504—1517), по поручению которого, находясь в Стамбуле, логофет получил от султана в подарок деньги и использовал их для основания церкви.
Хронисты конца XVII — начала XVIII в. Николай Костин, Иоан Некулче, воспроизводя на основе списков летописи Г. Уреке традицию о посылке логофета Тэута с данью к султану, не упоминают о строительстве церкви в с. Белинешти, но связывают это посольство господаря Богдана с подчинением Молдавского княжества османам.
Версия о подчинении Молдавского княжества при Богдане, направившем логофета Тэута с данью к султану, была широко распространена в летописных списках XVIII в. Д. Кантемир также воспринял эту версию, но дополнил ее условиями подчинения на основе хаттишерифа султана. Подчинение княжества произошло, по мнению Д. Кантемира, на шестой год правления Богдана, т.е. в 1510-1511 гг. Следует отметить, что эта датировка противоречит принятой Кантемиром версии о посылке Тэута, так как в 1511 г. логофет умер.
Таким образом, в конце XVIII в. в исторической литературе, касавшейся условий подчинения Молдавского княжества Османской империи, получила распространение версия, относившая это событие к правлению Богдана III. Именно этой литературой воспользовался составитель «Выписки» при описании подчинения Молдавии османам. Что касается повествования автора о подтверждении автономных прав княжества хаттишерифом султана Сулеймана I, следует отметить, что подобная версия также встречается в исторических материалах XVIII в. В документе под заглавием «Автономия Молдовы. По заметкам местного писателя XVII в.» говорилось, что грамота, утверждавшая права Молдавии, хранилась в архиве княжества до 1686 г., когда она сгорела в результате пожара во время захвата столицы Яссы польским королем Яном Собеским.
Итак, можно утверждать, что содержащееся в «Выписке» описание подчинения Молдавии османам с изложением утвержденных султаном автономных прав и привилегий княжества является одним из ранних списков молдавско-османского договора, получившего в исторической литературе XIX в. название «Трактаты». Именно эти списки послужили основой для публикаций первой половины XIX в. Д. Фотино, Ф, Колсона и М. Когэлничану, представлявших договор и грамоту султана с утверждением привилегий Молдавского княжества как реальные документы XVI в. Появившись в конце XVII в. среди исторических материалов, связанных с идеологией освободительного движения в Дунайских княжествах, текст султанской грамоты с перечислением автономных прав Молдавии стал фигурировать в литературе как реальный акт XVI в.

На литургии Преждеосвященных Даров Входные молитвы архиерей совершает, согласно Уставу, до чтения часов и изобразительных, которые он выслушивает в стасидии или в алтаре. Перед началом литургии он входит в алтарь Царскими вратами и облачается в алтаре.
По другой практике, входные молитвы совершаются на изобразительных. Архиерей в мантии исходит из алтаря Царскими вратами на солею. Царские врата закрываются. Сослужащие священники и диаконы исходят из алтаря на входные молитвы северными и южными дверьми.
По прочтении молитв иподиаконы отверзают Царские врата, архиерей входит в алтарь и становится пред престолом. Сослужащие ему священнослужители входят в алтарь боковыми дверьми, и все прикладываются к престолу. Архиерей отходит на учиненное место, и сослужащие подходят к нему под благословение. Иподиаконы снимают мантию с архиерея и облачают его в священные одежды. Сослужащие также облачаются. Через Царские врата святитель в преднесении дикирия и трикирия исходит на кафедру.
Существует практика, особенно в праздничные дни, когда архиерей прибывает в храм к началу литургии Преждеосвященных Даров. В таком случае встреча и входные молитвы совершаются как обычно. Облачение совершается на кафедре. Молитвы на облачение не читаются, только перед возложением каждой из одежд диакон произносит: «Господу помолимся».
В завершение облачения протодиакон возглашает: «Тако да просветится свет твой пред человеки…» Святитель крестообразно осеняет дикирием и трикирием молящихся на четыре стороны.
На этом возгласе все сослужащие исходят из алтаря диаконскими дверьми и становятся у кафедры, крестятся на восток и кланяются архиерею.
Дикирий и трикирий уносятся в алтарь, диаконы и книгодержец становятся за кафедрой, а свещеносец и жезлоносец – на обычном месте у Царских врат.
Протодиакон и первый священник берут благословение у архиерея, после чего протодиакон становится на солее, немного правее Царских врат, а священник идет в алтарь южной дверью и становится пред престолом.
Иподиаконы отверзают Царские врата и вместе со священником, протодиаконом, свещеносцем и жезлоносцем крестятся дважды. Священник целует Евангелие и престол. Затем все они крестятся в третий раз и творят поклон архиерею.
Протодиакон: «Благослови, Владыко». Священник: «Благословенно Царство…» Хор: «Аминь». Священник, протодиакон и иподиаконы снова крестятся и кланяются святителю.
Царские врата закрываются. Чтец читает 103-й псалом [1], святитель – светильничные молитвы [2].
После чтения псалма Царские врата отверзаются.
Протодиакон произносит великую ектению «Миром Господу помолимся…»
В конце ектении [3] иподиаконы выносят из алтаря сосуд с водой для омовения рук архиерея и полотенце и встают на солее, по центру, возле протодиакона. На возгласе священника: «Яко подобает Тебе всякая слава…» все стоящие на солее и у кафедры, кроме книгодержца, кланяются архиерею. Иподиаконы и протодиакон идут к кафедре, архиерей умывает руки. Священнослужители в это время идут в алтарь, целуют престол и творят поклон архиерею. Царские врата затворяются, сосуд с водой иподиаконы уносят в алтарь.
Чтец читает 18-ю кафизму. После каждой «Славы» кафизмы – малые ектении, произносимые при отверстых Царских вратах. Возгласы ектений произносят поочередно священники в алтаре.
Во время малых ектений книгодержец подает святителю Чиновник для чтения молитв.
Во время чтения кафизмы в алтаре первостоящий пресвитер последовательно полагает на дискос Преждеосвященный Святой Агнец (1-я «Слава»), троекратно кадит с протодиаконом Святые Дары на престоле (2-я «Слава») и переносит Святые Дары на жертвенник по обычаю (3-я «Слава»).
По возгласе последней ектении книгодержец, свещеносец и жезлоносец уходят в алтарь. Два диакона с кадильницами выходят на солею и испрашивают у архиерея благословение на каждение.
Хор поет: «Господи, воззвах к Тебе, услыши мя…»
Вход совершается обычным порядком, и всегда с Евангелием.
По возглашении протодиаконом «Премудростъ, прости», священнослужители поют: «Свете тихий…» Поклонившись Евангелию и осенив на четыре стороны молящихся дикирием и трикирием, архиерей вместе со священнослужащими входит в алтарь. При пении «Ис полла эти, дэспота» архиерей совершает каждение [4]. По окончании каждения протодиакон произносит: «Вонмем». Архиерей с горнего места возглашает: «Мир всем». Протодиакон: «Премудрость». Чтец: Прокимен. И читается паримия. На время чтения паримии Царские врата закрываются. После паримии — второй прокимен. Царские врата открываются.
Архиерей становится пред престолом, берет из рук протодиакона кадило и трикирий. По окончании второго прокимна протодиакон возглашает: «Повелите». Архиерей возгласно произносит: «Премудрость, прости» и, обратившись лицом на запад (к народу), стоя в Царских вратах, глаголет: «Свет Христов просвещает всех», осеняя при этом кадилом и трикирием народ, преклонившийся до земли. Царские врата вновь закрываются, и читается вторая паримия.
По окончании чтения паримии при открытых Царских вратах певцы поют: «Да исправится молитва моя…»
Архиерей, стоя пред престолом, совершает каждение. При пении «Не уклони сердце мое в словеса лукавствия…» он отходит к жертвеннику, кадит Святые Дары, после чего отдает кадило протодиакону. Иподиаконы снимают со святителя омофор. При начале пения последнего стиха «Да исправится молитва моя…» архиерей отходит к престолу и преклоняет колена. После пения архиерей возгласно глаголет молитву святого Ефрема Сирина с тремя земными поклонами. Если есть праздник, то после молитвы святого Ефрема Сирина протодиакон возглашает: «Вонмем», архиерей идет к горнему месту, и читаются прокимен, Апостол и Евангелие праздника.
Далее произносятся сугубая ектения «Рцем вси…» и ектения об оглашенных (с 4-й седмицы Великого поста добавляется также ектения о готовящихся ко Святому Просвещению — Крещению). После «Елицы оглашеннии, изыдите…» один из диаконов совершает каждение престола, взяв благословение на кадило у архиерея.
К началу возгласа «По дару Христа Твоего…» протодиакон снимает с архиерея митру и кладет ее на блюдо, покрытое воздухом, которое несет затем диакон, а иподиаконы исходят на солею, к Царским вратам, на омовение рук архиерея. По омовении диаконы возлагают на архиерея малый омофор. К этому времени диакон, совершающий каждение, должен покадить престол, Святые Дары на жертвеннике и подойти к престолу, чтобы покадить на архиерея и переднюю сторону престола, так как каждение алтаря не совершается.
Хор в это время поет: «Ныне Силы Небесныя с нами невидимо служат…» Архиерей, воздев руки горе, трижды возглашает в слух священнослужителей: «Ныне Силы Небесныя с нами невидимо служат…», на что протодиакон ответствует: «Верою и любовию приступим…» [5].
Архиерей, поцеловав престол и благословив сослужащих, отходит к жертвеннику и кадит Святые Дары. Иподиаконы снимают с него омофор и отдают диакону, несущему митру. Архиерей берет воздух, которым были покрыты потир и дискос со Святыми Дарами, и полагает его на левое плечо протодиакону, а первому и второму священникам подает соответственно дискос и потир. Остальные священники берут крест, лжицу, копие и прочие необходимые для совершения Таинства священные предметы.
После этого совершается великий вход. Первым идет диакон с митрой и омофором, за ним — иподиаконы со свечой, жезлом, с дикирием и трикирием, далее – диаконы со свечами и кадильницами (при этом диаконы кадят дискос со Святыми Дарами, идя вполоборота перед дискосом). Рипидчики идут позади первого священника и осеняют рипидами Святые Дары на дискосе. Народ во время великого входа преклоняет колени пред Святыми Дарами.
Диакон с митрой и омофором входит в алтарь через Царские врата, архиерей целует митру и омофор, а диакон – руку архиерея [6]. Иподиаконы со свечой и жезлом встают за амвоном лицом к Царским вратам.
Архиерей принимает от священника дискос со Святыми Дарами, показует его народу, глаголя: «Верою и любовию приступим», и идет со Святыней к престолу. Хор также поет: «Верою и любовию приступим…» Все диаконы и священники входят в алтарь через Царские врата, рипидчики – через диаконские двери. Старшие иподиаконы с дикирием и трикирием остаются у Царских врат.
Архиерей поставляет дискос и чашу на престол, снимает с них покровцы и затем покрывает их воздухом, ничего не произнося, совершает каждение надевает митру. Народ в это время поднимается с колен. По окончании пения «Верою и любовию приступим…» архиерей творит молитву святого Ефрема Сирина «Господи и Владыко живота моего…» с тремя земными поклонами и затем осеняет молящихся дикирием и трикирием.
Если имеется ставленник во диакона, то на архиерея возлагают малый омофор. Хиротония совершается, по обычаю, сразу же после молитвы святого Ефрема Сирина, и после хиротонии архиерей осеняет народ.
Далее следует ектения «Исполним вечернюю молитву нашу Господеви…» Архиерей возглашает: «И сподоби нас, Владыко, со дерзновением…» Народ поет молитву Господню «Отче наш». По возгласе диакона «Вонмем» протодиакон снимает с архиерея митру, иподиаконы возлагают на него малый омофор, и архиерей, «покровенным сущым Божественным Даром, вложив руку, касается Святых Даров со благоговением и страхом многим» (Чиновник) и возглашает: «Преждеосвященная Святая – святым».
Далее литургия совершается обычным порядком. Исключением является то, что диакон, потребляющий Святые Дары, по существующей практике, не испивает из Чаши.

[1] В греческой практике этот псалом возгласно читает сам архиерей.
[2] В некоторых изданиях Чиновника светильничные молитвы отсутствуют, поэтому книгодержцу необходимо взять для этого Служебник.
[3] Если есть ставленник, хиротонисуемый во диакона, иподиаконы выходят с ним из алтаря в конце великой ектении, кланяются архиерею и идут к кафедре. Ставленник делает земной поклон (без совершения крестного знамения) архиерею. Архиерей совершает чины хиротесии во чтеца и иподиакона, после чего ставленник подает сосуд с водой архиерею для омовения рук. Затем протодиакон, ставленник и все иподиаконы идут на солею, крестятся пред Царскими вратами, кланяются святителю и входят в алтарь.
[4] Иногда это каждение опускается.
[5] Есть обычай, что «Верою и любовию приступим…» произносят все служащие диаконы одновременно.
[6] Когда нет свободного диакона, митру и омофор архиерея несут один или два иподиакона, но входят они в алтарь через южную дверь.

#Литургика